Московский "Сити"

Купечество собиралось сначала в среднем проходе с Ильинки на Гостиный двор. Но в связи с неудобством этого места, как проходного, биржа была переведена в другое место, рядом с этим. Но и оно оказалось неудобным для встреч, и купечество основало свои ежедневные собрания на углу Гостиного двора, выходящего на Ильинку и Хрустальный переулок. Об этом вспоминали старожилы тех времен. Одним из свидетелей был мануфактур-советник Иван Кожевников, который еще ребенком бывал на бирже с отцом, проводившим оптовую торговлю и посещавшим купеческие собрания. Другим свидетелем также стал московский купец Иван Савичев, в течение нескольких лет торговавший в Гостином дворе.

«Улица и площадь смотрели веселой ярмаркой. Во всех направлениях тянулись возы, дроги, целые обозы,— находил новые краски и сравнения известный бытописатель купеческой Москвы историк Петр Боборыкин, описывая самое бойкое место города.— Между ними извивались извозчичьи пролетки, изредка проезжала карета, выкидывал ногами серый жирный жеребец в широкой купеческой эгоистке московского фасона. На перекрестках выходили беспрестанные остановки. Кучера, извозчики, ломовые кричали и ходко ругались… Возы и обозы наполняли воздух всякими испарениями и запахами,— то отдаст москательным товаром, то спиртом, то конфетами. Или вдруг откуда-то дольется струя, вся переполненная постным маслом, или луком, или соленой рыбой. Снизу, из-за биржи, с задов старого Гостиного двора поползет целая полоса воздуха, пресыщенного пресным отвкусом бумажного товара, прессованных штук бумазеи, ситца, толстой оберточной бумаги. Нет конца телегам и дрогам. Везут ящики кантонского чая в зеленоватых рогожках с таинственными клеймами, везут распоровшиеся, бурые, безобразно-пузатые тюки бухарского хлопка, везут слитки олова и меди. Немилосердно терзает ухо бешеный лязг и треск железных брусьев и шин. Тянутся возы с бочками бакалеи, сахарных голов, кофе. Разом обдадут зловонием телеги с кожами. И все это облито солнцем и укутано пылью. Кому нужен этот товар? «Город» хоронит его и распределяет по всей стране. Деньги, векселя, ценные бумаги точно реют промежду товара в этом рыночном воздухе, где все жаждет наживы, где дня нельзя продышать без того, чтобы не продать и не купить».

Но отсутствие законных и удобных сходных мест вызывало недовольство не только московских купцов, но и градоначальства, которое не желало терпеть непорядок на своей территории. И вот в 1828 году городской голова, 1-й гильдии купец Алексей Мазурин сделал весьма интересное заявление перед группой собравшихся у него купцов.

«Неоспоримо, что Москва есть средоточие всей российской торговли,— говорил он,— что она для нашей империи есть магазин как отечественных, так и всех иностранных произведений, что от ея оптовых торговцев зависит повышение и понижение цен на все вообще товары в России и что ея влияние на коммерцию ощутительно даже и во многих иностранных государствах; но при всем этом, к немалому сожалению, толь знаменитая столица не имеет удобного места для своих коммерческих сношений, не имеет приличной биржи. Многие, занимающиеся торговлей, как россияне всех губерний, так и иностранцы, справедливо питая высокие мысли о здешнем купечестве, ежегодно приезжают в Москву, часто даже из Америки, не столько из любопытства, сколько для личного знакомства и начатия торговых сношений; — но когда побывают на нынешнем коммерческом сборном нашем месте, то и полезные предубеждения и высокие мысли и часть немалую лестного почтения к оптовым нашим торговцам в ту же минуту ежели не совершенно теряют, то весьма много убавляют; ибо можно ли иметь выгодное мнение о тех людях, которые, не заботясь о месте приличном для их собраний, удовлетворяются стоянием на крыльце Гостиного двора и, подвергая себя всем неприятностям, происходящим от зноя, стужи и дурной погоды, трактуют о коммерческих делах на улице, под открытым небом, между проходящими разночинцами, лакеями, извозчиками, рабочими людьми и пр. и пр. Сколь важные последствия от сего происходят, как на счет здоровья, так и на счет торговли, каждый легко может рассудить».

Через несколько дней после этого, можно сказать исторического заявления, купцы подали предложения московскому генерал-губернатору князю Дмитрию Голицыну с просьбой об устройстве в городе настоящей цивилизованной биржи.

И вот тут начали судить-рядить. Кто-то считал, что надо купить уже существующий дом, кто-то ратовал за постройку нового здания, кто-то предлагал откупить частные земли в пользу купеческого общества и будущего строительства. Сам князь Голицын для освобождения места для постройки биржи предложил снести лавки по переулку между Никольской и Ильинской. Сам выезжал на это место, присматривался. Планы его были грандиозные: он предлагал разместить в будущем здании не только биржу, но и коммерческий суд, ресторацию, проявляя заботу о купечестве и его желудке. Однажды предложили построить здание биржи прямо против монумента Минину и Пожарскому на Красной площади. И каждый раз мнения сталкивались: то казалось мало, то много, то неудобно, то дорого…

И все же в 1836 году состоялась закладка здания Московской биржи на Ильинке, а через три года купечество получило свое законное помещение. Учреждается и начинает работать биржевой комитет под председательством городского головы, дворянина и московского первостатейного купца Валентина Куманина. Но что поделаешь, вновь основную массу купечества влекло к старым местам, где было просторнее, привычнее. «Купечество в бирже не записывалось, а собиралось по-прежнему на крыльце Гостиного двора»,— замечала в то время одна из газет. Новое здание давило, было неуютным. Лишь энергичные меры властей заставили деловых людей вернуться в помещение биржи. Позднее его вновь перестроили, сделав крупнее и более подходящим для биржевой торговли.

На этот раз возвели величественную постройку в греческом стиле с широкой лестницей. Главный вход, как принято у нас, был часто закрыт, в биржевой зал проникали через второстепенные двери, на которых стоял служитель и проверял билеты. Биржевой зал занимал почти все помещение на первом этаже. Еще был зал собраний выборных. Почти все остальное помещение отдали посетителям биржи.

Внутренние помещения Московской биржи
Присутственная комната биржевого комитета. 1889 год увеличить (71 Кб)	Зал биржевых собраний. Задняя сторона. 1880 год увеличить (131 Кб)
Зал заседаний выборных биржевого общества. 1889 год увеличить (121 Кб)	Зал биржевых собраний. Часть левой стороны, ближайшая ко входу с Ильинки увеличить (85 Кб)

Учитывая, что на месте постройки биржи находилось два храма с двумя приделами в честь Успения Пресвятыя Богородицы, Николая Чудотворца, Димитрия Солунского и архидиакона Стефана, в здании были установлены иконы этих святых. В биржевом зале в 1875 году был помещен бюст императора Николая I, а позже и Александра II работы известного мастера Феликса Шопена. Это были знаки благодарности российского купечества своим императорам за их заботу об отечественном предпринимательстве.

Помещение телеграфа было сравнительно небольшим, но чудо, которое он являл, трудно было переоценить. Сначала вопрос о создании на бирже телеграфа был связан с необходимостью прямого сообщения с С.-Петербургской биржей в 1870 году. Чуть позже это знаменитое изобретение века связало биржу со всем миром. Сюда поступали телеграммы о вексельных курсах и ценах фондов, процентных и дивидендных бумагах из всех русских городов, где они котировались. Трижды в день шли сводки из Берлина, с других фондовых рынков мира. Здесь узнавали о каждом изменении учетного процента и о всяком выдающемся явлении на мировом денежном рынке, о новых займах за границей, о дивидендах крупных предприятий, выпусках облигаций, о состоянии счетов важнейших европейских банков. Сюда стекались сведения о торговле хлебом, сахаром, хлопком, нефтяными продуктами.