Государство просит взаймы

Нужда в деньгах, которую испытывали все правители с древнейших времен, сделала московских финансистов XVII века особенно изобретательными. К этому времени относится одно из первых документальных свидетельств об организации государственного кредита. Задумка была до гениальности проста: когда в казне не стало денег, чтобы платить войску, Федор Ртищев, приближенный царя, подал идею отчеканить медные деньги с принудительным курсом серебряных. Московское государство и его рынок были уже приучены к денежным знакам с номинальной стоимостью, а порча монеты была вспомогательной доходной статьей, которой пользовалась казна в случае нужды. В денежном обороте государства не было рубля и полтины, они служили лишь счетными единицами. Ходячей монетой были копейки, деньги и полушки. И тогда начеканили царские денежники вдоволь мелкой медной монеты формы и веса серебряной. Какое-то время эти прабабушки кредиток пользовались полным доверием и ходили «с серебряными заровно».

Соблазнительная операция, как это всегда и бывало, попала на великолепную воровскую почву. Денежные мастера, люди как будто небогатые, вдруг раздобрели, на глазах у всех начали сорить деньгами, пышно строились, разодели жен по-боярски. Ларчик здесь открывался просто: богатые купцы, приставленные присяжными надзирателями медного дела, покупали этот металл сами, привозили его вместе с казенным на Денежный двор, переделывали в медную монету и благополучно отвозили на… собственные дворы. Благодаря таким махинациям рынок до такой степени наводнился воровскими деньгами, что в одночасье курс медной монеты стал падать. Разница между серебряными и медными монетами дошла до того, что в конце 1660 года за серебряный рубль давали два, а через три года 15 медных рублей. Соответственно подскочили цены на товары. Проиграли едва ли не больше всех ратники, получавшие жалованье медью. Следствие вскрыло, что козни денежных мастеров, а вместе с ними и части торговых гостей, за большие взятки покрывала московская приказная администрация. Во главе ее стояли тесть царя Алексея Михайловича боярин Илья Милославский, да муж тетки царевой по матери, думный дворянин Матюшкин, которым поручено было медное дело.

Операция с медными деньгами сильно расстроила торговый оборот, и казна, выпутываясь из затруднений, только содействовала этому процессу. С целью восполнения истощенного запаса привозного монетного серебра казна принудительно скупала у русских купцов на медные деньги вывозные русские товары — меха, пеньку, поташ, говяжье сало и перепродавала их иноземцам в обмен на их серебро. В то же время русские купцы покупали привозные товары у иноземцев на серебро, потому как медных денег те не принимали, а своим покупателям продавали эти товары на медь. Пущенное ими в оборот серебро к ним не возвращалось, дальнейшие закупки иноземного товара становились для них невозможны, и они оставались и без серебра, и без товара.

Был издан указ о выпуске медных рублей и об обязательном их хождении наравне с серебром. И если бы медных монет было начеканено столько, сколько требовали обороты тогдашнего рынка, они были бы не хуже всяких других ассигнаций с принудительным курсом. Но правительство прежде всего ухватилось за спекулятивную сторону дела. Медные рубли выпускались в громадном количестве, и в результате медный рубль стал оцениваться в 5–6 копеек по отношению к серебряному рублю. Все рыночные цены повысились в той же пропорции, а жалованье служилым людям осталось прежнее. Этого было достаточно, чтобы финансовое нововведение провалилось.

Медная монета народом сразу была принята с доверием и первые два года ходила по курсу серебряного рубля. Но вот появились крамольные слухи о «воровских деньгах» и о том, что чиновники переделывают в монету медь, принадлежащую как лично им, так и их родственникам, что правительство слишком неумеренно выпускает деньги. Слухи тут же вызвали резкое падение курса медной монеты. Вся эта история закончилась известным каждому Медным бунтом.

Полная неудача финансового предприятия заставила ликвидировать его. Выпуск медных кредитных знаков как беспроцентный государственный долг предполагал возможность обмена на настоящие деньги. Указ 1663 года восстанавливал серебряное обращение и запрещал держать и пускать в оборот медные деньги, которые велено было или переливать в вещи, или приносить в казну, где за медный рубль платили по 10 денег серебром. Казна поступила, как настоящий банкрот, заплатив кредиторам немалые суммы.

Проблемы с подобными кредитами возникали и позже. До второй половины XVIII века чрезвычайными финансовыми ресурсами для правительства России служили, как правило, реквизиции или принудительные займы у монастырей и частных лиц.

Петр Великий за неимением кредита переливал церковные колокола в медные деньги или осуществлял порчу монеты, уменьшая вес и пробу металла. А в 1725 году, еще при его жизни, заговорили о выпуске квадратных плат в Екатеринбурге. Качество ставшей за четверть века очень легкой медной монеты в обращении достигло такого угрожающего уровня, что пример недавнего врага — Швеции, научившейся покрывать недостаток серебра полноценными медными монетами-платами, представлялся императору Петру I соблазнительным. Тогда указом Сената Екатеринбургскому заводу предписывалось выделывать из красной чистой меди монеты в виде четырехугольных плит под названием платы. Выпускались одна, пять копеек, гривна, полтина и один рубль. Трудно себе представить, но последняя весила… 1 килограмм 600 граммов. Зато такая медная болванка соответствовала по цене маленькому серебряному рублю.

Война с Пруссией, которая требовала значительных денежных средств, вновь заставила правительство, уже императрицы Елизаветы Петровны, вспомнить о займах. В немалых деньгах особенно нуждалась артиллерия, наиболее важный и дорогостоящий род войск. Но финансы государства находились в тяжелом положении. Деньги требовались и на формирование новых частей, и на приведение в боевую готовность уже существовавших. И вот генерал-фельдцейхмейстеру, графу Петру Ивановичу Шувалову, пришла мысль покрыть этот долг, отчеканив из старых и негодных орудий новые медные монеты.

В сентябре 1756 года Шувалов подает императрице Елизавете Петровне доклад, в котором ходатайствует, «чтобы было велено всю надлежащую как в артиллерию, так и в инженерный корпус долговую сумму сделать медною монетою из разных сверхштат и учреждений состоящих орудий, да всяких кроме тех, кои в арсеналах хранимы быть должны. А в случае недостающего числа — и из получаемой с заводов меди».