Историческая экспозиция Московской Биржи, история российского биржевого движения - Летопись - Государство просит взаймы

Нужда в деньгах, которую испытывали все правители с древнейших времен, сделала московских финансистов XVII века особенно изобретательными. К этому времени относится одно из первых документальных свидетельств об организации государственного кредита. Задумка была до гениальности проста: когда в казне не стало денег, чтобы платить войску, Федор Ртищев, приближенный царя, подал идею отчеканить медные деньги с принудительным курсом серебряных. Московское государство и его рынок были уже приучены к денежным знакам с номинальной стоимостью, а порча монеты была вспомогательной доходной статьей, которой пользовалась казна в случае нужды. В денежном обороте государства не было рубля и полтины, они служили лишь счетными единицами. Ходячей монетой были копейки, деньги и полушки. И тогда начеканили царские денежники вдоволь мелкой медной монеты формы и веса серебряной. Какое-то время эти прабабушки кредиток пользовались полным доверием и ходили «с серебряными заровно».

Соблазнительная операция, как это всегда и бывало, попала на великолепную воровскую почву. Денежные мастера, люди как будто небогатые, вдруг раздобрели, на глазах у всех начали сорить деньгами, пышно строились, разодели жен по-боярски. Ларчик здесь открывался просто: богатые купцы, приставленные присяжными надзирателями медного дела, покупали этот металл сами, привозили его вместе с казенным на Денежный двор, переделывали в медную монету и благополучно отвозили на… собственные дворы. Благодаря таким махинациям рынок до такой степени наводнился воровскими деньгами, что в одночасье курс медной монеты стал падать. Разница между серебряными и медными монетами дошла до того, что в конце 1660 года за серебряный рубль давали два, а через три года 15 медных рублей. Соответственно подскочили цены на товары. Проиграли едва ли не больше всех ратники, получавшие жалованье медью. Следствие вскрыло, что козни денежных мастеров, а вместе с ними и части торговых гостей, за большие взятки покрывала московская приказная администрация. Во главе ее стояли тесть царя Алексея Михайловича боярин Илья Милославский, да муж тетки царевой по матери, думный дворянин Матюшкин, которым поручено было медное дело.

Операция с медными деньгами сильно расстроила торговый оборот, и казна, выпутываясь из затруднений, только содействовала этому процессу. С целью восполнения истощенного запаса привозного монетного серебра казна принудительно скупала у русских купцов на медные деньги вывозные русские товары — меха, пеньку, поташ, говяжье сало и перепродавала их иноземцам в обмен на их серебро. В то же время русские купцы покупали привозные товары у иноземцев на серебро, потому как медных денег те не принимали, а своим покупателям продавали эти товары на медь. Пущенное ими в оборот серебро к ним не возвращалось, дальнейшие закупки иноземного товара становились для них невозможны, и они оставались и без серебра, и без товара.

Был издан указ о выпуске медных рублей и об обязательном их хождении наравне с серебром. И если бы медных монет было начеканено столько, сколько требовали обороты тогдашнего рынка, они были бы не хуже всяких других ассигнаций с принудительным курсом. Но правительство прежде всего ухватилось за спекулятивную сторону дела. Медные рубли выпускались в громадном количестве, и в результате медный рубль стал оцениваться в 5–6 копеек по отношению к серебряному рублю. Все рыночные цены повысились в той же пропорции, а жалованье служилым людям осталось прежнее. Этого было достаточно, чтобы финансовое нововведение провалилось.

Медная монета народом сразу была принята с доверием и первые два года ходила по курсу серебряного рубля. Но вот появились крамольные слухи о «воровских деньгах» и о том, что чиновники переделывают в монету медь, принадлежащую как лично им, так и их родственникам, что правительство слишком неумеренно выпускает деньги. Слухи тут же вызвали резкое падение курса медной монеты. Вся эта история закончилась известным каждому Медным бунтом.

Полная неудача финансового предприятия заставила ликвидировать его. Выпуск медных кредитных знаков как беспроцентный государственный долг предполагал возможность обмена на настоящие деньги. Указ 1663 года восстанавливал серебряное обращение и запрещал держать и пускать в оборот медные деньги, которые велено было или переливать в вещи, или приносить в казну, где за медный рубль платили по 10 денег серебром. Казна поступила, как настоящий банкрот, заплатив кредиторам немалые суммы.

Проблемы с подобными кредитами возникали и позже. До второй половины XVIII века чрезвычайными финансовыми ресурсами для правительства России служили, как правило, реквизиции или принудительные займы у монастырей и частных лиц.

Петр Великий за неимением кредита переливал церковные колокола в медные деньги или осуществлял порчу монеты, уменьшая вес и пробу металла. А в 1725 году, еще при его жизни, заговорили о выпуске квадратных плат в Екатеринбурге. Качество ставшей за четверть века очень легкой медной монеты в обращении достигло такого угрожающего уровня, что пример недавнего врага — Швеции, научившейся покрывать недостаток серебра полноценными медными монетами-платами, представлялся императору Петру I соблазнительным. Тогда указом Сената Екатеринбургскому заводу предписывалось выделывать из красной чистой меди монеты в виде четырехугольных плит под названием платы. Выпускались одна, пять копеек, гривна, полтина и один рубль. Трудно себе представить, но последняя весила… 1 килограмм 600 граммов. Зато такая медная болванка соответствовала по цене маленькому серебряному рублю.

Война с Пруссией, которая требовала значительных денежных средств, вновь заставила правительство, уже императрицы Елизаветы Петровны, вспомнить о займах. В немалых деньгах особенно нуждалась артиллерия, наиболее важный и дорогостоящий род войск. Но финансы государства находились в тяжелом положении. Деньги требовались и на формирование новых частей, и на приведение в боевую готовность уже существовавших. И вот генерал-фельдцейхмейстеру, графу Петру Ивановичу Шувалову, пришла мысль покрыть этот долг, отчеканив из старых и негодных орудий новые медные монеты.

В сентябре 1756 года Шувалов подает императрице Елизавете Петровне доклад, в котором ходатайствует, «чтобы было велено всю надлежащую как в артиллерию, так и в инженерный корпус долговую сумму сделать медною монетою из разных сверхштат и учреждений состоящих орудий, да всяких кроме тех, кои в арсеналах хранимы быть должны. А в случае недостающего числа — и из получаемой с заводов меди».

Предложение графа Шувалова было принято и высочайше утверждено. Ненужные орудия свозили на Екатеринбургский, Архангельский и Сестрорецкий заводы, где переливались. Там же чеканилась новенькая медная монета, так необходимая государству. В итоге казна получила монет на 1 912 238 рублей. Сумма по тем временам немалая даже в масштабах империи.

Очевидными недостатками любой медной монеты были ее вес и время счета. Скажем, чтобы отсчитать медью 1000 рублей, необходимо было пересчитать 20 000 пятаков, а уж перевозить их нужно было на подводе. Да и ошибки во время счета были неизбежны. Тогда-то и стали зарождаться у российских финансистов мысли о самом дешевом материале для займов.

В конце XVIII века им стала бумага. Еще в 1768 году граф Сиверс подал Екатерине II записку, где указал необходимость введения в России бумажных денег. Правда, подобная идея не была первой, на Западе уже пользовались бумажными деньгами.

«Для начинающейся войны на расходы первой кампании учредить бумажные ассигнации, утвердя к ним точно ту доверенность, какая есть к настоящим деньгам»,— писала Екатерина II в представленном ей в 1768 году проекте. Обнародованный манифест объявлял о выпуске одного миллиона рублей ассигнациями, которые «имели бы хождение наравне с ходячею (т.е. медной) монетой» и обеспечивались такой же суммой. Ассигнации — первые российские бумажные денежные знаки, стали по сути первыми ценными бумагами государства. Ассигнации первого образца выпускались достоинством 100, 75, 50 и 25 рублей, а их фактическое хождение было с 1769 по 1786 годы.

Первые ассигнации выглядели не особенно приглядно. Что ж, первый опыт. Их печатали на плотной белой бумаге с водяными знаками. Деньги были односторонние. Два тисненых овала оживляли поле ассигнации. На одном из овалов были помещены атрибуты войны — знамена, ядра, пушки, а также эмблемы торговли — короб с товарами, бочка, кадуцей Меркурия. Вдали виднелся парусный корабль. Орел с распростертыми крыльями как бы охранял эти символы. Надпись же гласила: «Покоит и обороняет». На другом тисненом овале — скала в море, головы невиданных чудовищ, пробующих занять неприступную твердыню. Надпись «Невредима» должна была вселять уверенность в держателя ассигнации. Правительство быстро убедилось, что эмиссия ассигнаций стала одной из прибыльных форм своеобразного внутреннего кредита, и стало использовать ее для покрытия военных расходов.

Одновременно объемы медного передела на монетных дворах все увеличивались. Было выгодно снабжать ассигнационные банки для разменных операций рублями вместо пятаков. Именно для этого и планировался выпуск крупных медных монет достоинством 1 рубль и 50 копеек, весом соответственно 500 и 250 граммов. Такой эксперимент, который так и не оправдал себя, замышлялся с целью хранения этих тяжеловесных монет в Ассигнационном банке и использования в обеспечение ассигнаций. Предполагали, что значительная часть монет надолго задержится в кладовых банков, и даже если их клиенты и будут находить предлагаемую монету не совсем удобной, то их право воздержаться от обмена, в котором им не отказывали. Зато для изготовления рубля достаточно одного удара штемпеля вместо двадцати…

Но Сестрорецкий завод первым убедился в невыполнимости поставленной задачи из-за технических сложностей в изготовлении увесистого рубля. Сенат еще какое-то время побуждал к продолжению опытов, заботясь о выкупе ассигнаций. Но в 1778 году работы над рублем в Сестрорецке были остановлены до «особого распоряжения», а в следующем году окончательно прекращены.

В Петербурге и Москве были учреждены два банка для размена ассигнаций, которые должны были иметь хождение наравне с ходячей монетой и приниматься «во все государственные сборы за наличные деньги без малейшего затруднения». Их обязали за ассигнации «платеж производить без малейшего замедления и потери времени».

С каждым днем правительство все более убеждалось, что такой вид денег пользуется доверием у народа. Постоянно нуждаясь в средствах, оно остановилось на выпуске 3 миллионов рублей, как намечалось в 1769 году. В последующие годы печаталось в среднем по 3,5 миллиона рублей ежегодно. И к 1775 году в обращении уже находилось около 20 миллионов рублей.

Выпуск ассигнаций в 1769–1777 гг. и 1795–1800 гг.

В начале XIX века известный государственный деятель М.М. Сперанский высказал интересную идею: превратить часть текущего беспроцентного долга в виде ассигнаций в такие же бумаги, но с долгосрочным долгом «с интересом», то есть когда государство станет выплачивать проценты кредиторам. Предложение было принято, и состоялся первый выпуск внутреннего семилетнего облигационного займа на 100 миллионов ассигнационных рублей с уплатой в серебре или золотом по курсу 6% годовых. Начало было положено. Теперь с 1818 года владельцы свободных капиталов отдавали в долг государству свои кровные деньги, получая за это определенный барыш.

1831 год ознаменовался выпуском билетов Государственного казначейства. Здесь условия были несколько иные: доход шел из расчета 4,32% годовых, а срок погашения наступал через четыре года.

В 80-х годах ХVIII века предприниматели получили от императрицы жалованную грамоту, которая необычайно возвысила их положение. Согласно этой бумаге, все купцы делились на три гильдии. К первой относились торговцы, владевшие капиталом не менее 10 тысяч рублей. Они получали возможность заниматься оптовой торговлей в России и за границей, строить фабрики и заводы. Вторая гильдия объединяла купечество с капиталом от 5 до 10 тысяч рублей, которое получало право оптовой и розничной торговли на территории нашего государства. И третья гильдия — купцы имели от 1 до 5 тысяч рублей за душой и право только на розничную торговлю.

Тогда же была учреждена Депозитная касса серебряной монеты при Государственном коммерческом банке. Она принимала на хранение вклады в серебряной монете, а взамен выдавала депозитные билеты. Они были объявлены по всему государству законным платежным средством и принимались наравне с серебряной монетой. Задача правительства состояла в том, чтобы укрепить доверие народа к устойчивым денежным знакам, на 100% обеспеченных серебром. Этот шаг должен был подготовить почву для выпуска новых денежных знаков — кредитных билетов, которые только частично покрывались драгоценным металлом.

В результате реформы денежной системы в России 1839 года главным средством платежа стал серебряный рубль. Ассигнационный его собрат окончательно девальвировался и был приравнен к одной трети рубля серебряного: биржевой курс 3 рублей 50 копеек ассигнациями равнялся 1 серебряному рублю. Теперь бумагам отводилась роль вспомогательного государственного знака. Все бумажные знаки государства той поры менялись на государственные кредитные билеты, что позволило унифицировать все бумажные деньги в обороте.

60-е годы ХIХ века привнесли в заемный процесс демонополизацию рынка ценных бумаг. Новые акционерные общества, в обилии появившиеся в России, привлекали к себе фондовых покупателей щедрыми дивидендами. Кому-то необходимы были средства для открытия дела, кто-то хотел сохранить и преумножить сбережения.

Государство ломало голову: как найти наиболее интересный для населения заем? В 1864 году осуществлен первый в отечественной истории выигрышный заем. Он имел купонный лист, на каждом купоне указывалась сумма ежегодного процентного платежа Госбанка в пользу владельца бумаги. Но не только дивиденды получали держатели этой новой бумаги, они становились возможными претендентами на выигрыш денежного приза. Выигрышная облигация продолжала участвовать в последующих розыгрышах денежных призов, пока ее серия не попадала в тираж погашения. Эта бумага была едва ли не самой популярной в народе. И биржевой курс этих акций неуклонно рос. В год выпуска цена 100-рублевой облигации перевалила за 1 тысячу рублей. Выигрышные займы опережали все другие государственные бумаги. Да и выигрыши были немалые — до 200 тысяч рублей.

Столь высокие показатели заставляли Сенат внимательнее относиться к новому финансовому инструменту — ценным бумагам. Так, в 1876 году одно из его решений гласило: «Правительствующий Сенат находит, что акции составляют торговые ценности, которые предполагаются к продаже публике. Согласно сему, выпуск новых акций обыкновенно почитается состоявшимся: а) когда они из листа бумаги превратились в денежную ценность и б) когда они притом сделались достоянием публики. Эти два момента при обыкновенном, указанном и в нашем законе, способе выпуска акций, посредством подписки, большею частию совпадают; но, как видно из практики, в иных случаях могут и не совпадать. Так, например, акции нескольких русских железнодорожных предприятий вовсе не появлялись на бирже, и, следовательно, вовсе не были доступны для публики, тогда как осуществление их или превращение в денежную ценность доказывается тем, что под залог их неоднократно выдавались денежные ссуды, а в других случаях, как, например, в настоящем деле, возможность приобретения акций для публики наступает гораздо позже превращения их в торговую ценность. А потому остается решить: какое из означенных двух условий представляется существенным для того, чтобы акции считались выпущенными? Цель выпуска акций состоит в приобретении потребного капитала для того предприятия, для осуществления которого они выпускаются». Далее говорилось: «Очевидно, что для осуществления предприятия и для достижения означенной цели выпуска акций безразлично, будет ли капитал внесен многими или только одним или несколькими лицами, и что посему существенным условием для признания акций выпущенными представляется лишь тот факт, что они выданы из учреждения, заведующего предприятием, взамен внесенного в предприятие капитала, удостоверением чего они и служат. А так как чрез совершение сего факта акции приобретают свою должную ценность, то оказывается, что ближайшим и единственно существенным признаком выпуска акций должно признать превращение их в торговую ценность чрез взнос по ним в предприятие капитала и выдачу их вносящему капитал, а не поступление их на рынок или биржу, которое составляет только обстоятельство случайное».

Очередным новшеством государства стал золотой заем, выпущенный в 1889 году. Необходима была унифицированная облигация, которая могла бы размещаться на рынках сразу нескольких стран. Номинальная облигация стала исчисляться в золотых рублях, а отсюда и название — «золотой заем». После денежной реформы, которая произошла в самом конце XIX века, кредитные билеты стали размениваться на золото, а рубль занял позиции свободно конвертируемой валюты. Новые долговые обязательства государства предназначались для рынков капиталов Франции, Германии, Дании, Канады и США. Характерной особенностью Петербургской биржи была ее тесная связь с иностранными партнерами.

В восьмидесятых годах XIX века появились рентные займы. Министерство финансов начало выпускать 6% — ую ренту на номинальную сумму 50 миллионов рублей золотом. Свидетельства ренты обращались на российском и зарубежных рынках. По предъявлению купона владелец этой ценной бумаги получал процент по курсу золотом или кредитными билетами в Санкт-Петербурге и в других странах — в соответствующих валютах. Государственная рента была формой внутреннего долга Российской империи. Держатели свидетельств ренты получали не выплату номинальной стоимости, а ежегодный процент. Правительство же должно было гасить свидетельства ренты путем их покупки на бирже в выгодный для него момент. И держатель имел возможность играть на бирже, получая дополнительные барыши.

Билет внутреннего выигрышного займа

Облигация золотого займа

Облигация Главного Общества российских железных дорог

Уникальным экономическим явлением в России во второй половине XIX века стало «железнодорожное чудо». К началу XX века Российская империя опередила Великобританию, Францию и Германию по протяженности железнодорожных путей. Необычайное количество ценных бумаг российских железных дорог стало финансовым путепроводом, по которому на развитие транспорта потекли богатые инвестиции.

В середине прошлого века началась волна учреждения российских коммерческих банков. Они появлялись в Ростове-на-Дону, Одессе, Николаеве, Таганроге, Ревеле, Риге, Кронштадте. Новые банки учреждались в Москве и Санкт-Петербурге. Немалых масштабов достигла подписка на акции коммерческих банков, публика поверила этим бумагам и покупала их охотно.

Вообще фондовая жизнь в России развивалась очень бурно. Правительственные займы начали обращаться на российском фондовом рынке в 1820 году, а в 1827 году впервые предметом биржевой торговли стали акции. Уже с 60-х годов XIX века с созданием новых акционерных обществ получили свое развитие фондовые биржи, где активно начали работать рынки ценных бумаг и иностранной валюты. На них продавались и покупались государственные ценные бумаги — облигации государственных займов, акции и облигации акционерных обществ, банков, закладные листы ипотечных банков, вкладные билеты казенных банков. Биржа становится центром концентрации капитала, центром вложения денег в промышленность, транспорт, торговлю, строительство и другие отрасли, что задавало тон экономическому развитию страны.

Перед первой мировой войной из 10,5 миллиарда рублей государственных и железнодорожных займов 49% находилось в руках иностранных предпринимателей, свыше 1/3 акций (4,7 миллиарда рублей) за границей и только ипотечные займы на сумму 5,3 миллиарда рублей были почти целиком размещены внутри страны. В целом из 21,6 миллиарда рублей всех видов ценных бумаг 7,6 миллиарда размещалось за границей. На Петербургской бирже котировались акции 312 обществ на сумму 2 миллиарда рублей. Одновременно на Парижской бирже обращались акции 71 русского общества на сумму 642 миллиона рублей, а на других биржах — от 267 до 358 миллионов рублей.

Военные расходы первой мировой войны, в которую Россия вступила в 1914 году, сделали дефицит государственного бюджета очень значительным. Уже в начале 1915 года выпускается заем, официально названный «военным» и рассчитанный на погашение в течение 49 лет. Но размещение бумаг в эти нелегкие годы войны шло трудно, увеличивался прирост денежной массы, падала покупательная способность рубля.

Свидетельство на государственную ренту

Облигация военного займа

Ценная бумага на 10 акций Санкт-Петербургского коммерческого банка

Готовясь к выпуску «военных» ценных бумаг, правительство придавало немалое значение его художественному оформлению. Предыдущие эмиссии имели самые необходимые, с точки зрения оформления ценной бумаги, регалии — герб, текст с условиями займа, подписи должностных лиц. Дальше декоративных элементов по краям бланка облигации дело не шло. На этот раз из текстов становились понятны причины и цели займа. В глаза сразу бросалась символическая фигура России в образе женщины, одеяния которой походили на стилизованное изображение одежд старинного русского воина. Рисунки меча, щита, скрещенных знамен и стволов пушек говорили сами за себя.

Облигация Общества тульских заводов

Акция Волжско-Камского коммерческого банка

От начала и до конца история российской фондовой торговли была связана в первую очередь с долгосрочными государственными ценными бумагами, составлявшими в 1900 году вместе с акциями российских железных дорог 3/4 общего объема ценных бумаг фондового отдела Санкт-Петербургской биржи. В 1913 году эта пропорция поднялась до 4/5 (напомним, что железнодорожные компании, будучи формально частными акционерными фирмами, на самом деле находились под полным контролем правительства, которое, в частности, гарантировало выплату процентов и минимальных дивидендов по их ценным бумагам). Однако происходил рост и частного акционерного капитала. Несмотря на биржевые кризисы 1875 года, происшедшее в этом году первое в стране банкротство крупного банка, биржевые кризисы 1894–1895 годов, а также «угнетенное состояние» экономики страны в последующее десятилетие, в начале XX века происходило активное учредительство акционерных обществ. К началу первой мировой войны их число приблизилось к двум тысячам. Фондовый рынок, причем не только российский, но и иностранный, был для многих важным источником финансирования, на нем осуществлялись не только первичные эмиссии акций, но и многочисленные дополнительные выпуски.

В период наибольшего расцвета биржевой торговли (1912 год) в Петербурге были приняты к котировке акции 275 предприятий, началась торговля ценными бумагами. В Москве на бирже было зарегистрировано 120 различных выпусков ценных бумаг с постоянным доходом (облигации) и 80 — с дивидендным (акции). Вообще же частные облигации в России большого распространения не имели, и к 1914 году они составляли лишь 1% общей стоимости ценных бумаг на фондовых рынках (акции — 20%, остальное — государственные облигации и закладные). Значительная часть акций российских компаний параллельно с котировками в Петербурге или Москве обращалась также на биржах европейских государств. Скажем, в 1912 году в Париже продавались акции 71 российского акционерного общества, в Лондоне — 79, в Брюсселе — 66. Проблем с обратимостью рубля — одной из самых твердых валют в Европе в начале века — не возникало.

Отраслевая принадлежность акционерных обществ, регистрировавших акции на Санкт-Петербургской бирже, была весьма широкой. К 1912 году крупнейшей группой были коммерческие банки, металлургические и металлообрабатывающие компании. Затем шли нефтяные и угольные. Основными участниками торговли на Санкт-Петербургской бирже были крупнейшие коммерческие банки России — Азовско-Донской, Санкт-Петербургский Международный, Санкт-Петербургский для внешней торговли и другие. Их представители получали статус постоянных членов фондовой биржи и вместе с ним право самостоятельно осуществлять сделки с фондовыми ценностями.

Последними, кто выпускал ценные бумаги в дооктябрьской России, было Временное правительство. Его бумаги назывались «Займом свободы» и «Билетами займа».